Сегодня должен приехать судебный пристав домой что сделать чтобы это избежать
Бедные люди
Я, маточка, спешу вам отвечать; я, маточка, спешу вам объявить, что я изумлен. Всё это как-то не того. Вчера мы похоронили Горшкова. Да, это так, Варенька, это так; Быков поступил благородно; только вот, видите ли, родная моя, так вы и соглашаетесь. Конечно, во всем воля божия; это так, это непременно должно быть так, то есть тут воля-то божия непременно должна быть; и промысл творца небесного, конечно, и благ и неисповедим, и судьбы тоже, и они то же самое. Федора тоже в вас участие принимает. Конечно, вы счастливы теперь будете, маточка, в довольстве будете, моя голубочка, ясочка моя, ненаглядная вы моя, ангельчик мой, — только вот, видите ли, Варенька, как же это так скоро. Да, дела. у господина Быкова есть дела — конечно, у кого нет дел, и у него тоже они могут случиться. видел я его, как он от вас выходил. Видный, видный мужчина; даже уж и очень видный мужчина. Только всё это как-то не так, дело-то не в том именно, что он видный мужчина, да и я-то теперь как-то сам не свой. Только вот как же мы будем теперь письма-то друг к другу писать? Я-то, я-то как же один останусь? Я, ангельчик мой, всё взвешиваю, всё взвешиваю, как вы писали-то мне там, в сердце-то моем всё это взвешиваю, причины-то эти. Я уже двадцатый лист оканчивал переписывать, а между тем эти происшествия-то нашли! Маточка, ведь вот вы едете, так и закупки-то вам различные сделать нужно, башмачки разные, платьице, а вот у меня, кстати, и магазин есть знакомый в Гороховой; помните, как я вам еще его всё описывал. Да нет же! Как же вы, маточка, что вы! ведь вам нельзя теперь ехать, совершенно невозможно, никак невозможно. Ведь вам нужно покупки большие делать, да и экипаж заводить. К тому же и погода теперь дурная; вы посмотрите-ка, дождь как из ведра льет, и такой мокрый дождь, да еще. еще то, что вам холодно будет, мой ангельчик; сердечку-то вашему будет холодно! Ведь вот вы боитесь чужого человека, а едете. А я-то на кого здесь один останусь? Да вот Федора говорит, что вас счастие ожидает большое. да ведь она баба буйная и меня погубить желает. Пойдете ли вы ко всенощной сегодня, маточка? Я бы вас пошел посмотреть. Оно, правда, маточка, совершенная правда, что вы девица ученая, добродетельная и чувствительная, только пусть уж он лучше женится на купчихе! Как вы думаете, маточка? пусть уж лучше на купчихе-то женится! Я к вам, Варенька вы моя, как смеркнется, так и забегу на часок. Нынче ведь рано смеркается, так я и забегу. Я, маточка, к вам непременно на часочек приду сегодня. Вот вы теперь ждете Быкова, а как он уйдет, так тогда. Вот подождите, маточка, я забегу.
Я так была поражена его предложением, что, сама не знаю отчего, заплакала. Он принял мои слезы за благодарность и сказал мне, что он всегда был уверен, что я добрая, чувствительная и ученая девица, но что он не прежде, впрочем, решился на сию меру, как разузнав со всею подробностию о моем теперешнем поведении. Тут он расспрашивал о вас, сказал, что про всё слышал, что вы благородных правил человек, что он с своей стороны не хочет быть у вас в долгу и что довольно ли вам будет пятьсот рублей за всё, что вы для меня сделали? Когда же я ему объяснила, что вы для меня то сделали, чего никакими деньгами не заплатишь, то он сказал мне, что всё вздор, что всё это романы, что я еще молода и стихи читаю, что романы губят молодых девушек, что книги только нравственность портят и что он терпеть не может никаких книг; советовал прожить его годы и тогда об людях говорить; «тогда, — прибавил он, — и людей узнаете». Потом он сказал, чтобы я поразмыслила хорошенько об его предложениях, что ему весьма будет неприятно, если я такой важный шаг сделаю необдуманно, прибавил, что необдуманность и увлечение губят юность неопытную, но что он чрезвычайно желает с моей стороны благоприятного ответа, что, наконец, в противном случае, он принужден будет жениться в Москве на купчихе, потому что, говорит он, я присягнул негодяя племянника лишить наследства. Он оставил насильно у меня на пяльцах пятьсот рублей, как он сказал, на конфеты; сказал, что в деревне я растолстею, как лепешка, что буду у него как сыр в масле кататься, что у него теперь ужасно много хлопот, что он целый день по делам протаскался и что теперь между делом забежал ко мне. Тут он ушел. Я долго думала, я много передумала, я мучилась, думая, друг мой, наконец я решилась. Друг мой, я выйду за него, я должна согласиться на его предложение. Если кто может избавить меня от моего позора, возвратить мне честное имя, отвратить от меня бедность, лишения и несчастия в будущем, так это единственно он. Чего же мне ожидать от грядущего, чего еще спрашивать у судьбы? Федора говорит, что своего счастия терять не нужно; говорит — что же в таком случае и называется счастием? Я по крайней мере не нахожу другого пути для себя, бесценный друг мой. Что мне делать? Работою я и так всё здоровье испортила; работать постоянно я не могу. В люди идти? — я с тоски исчахну, к тому же я никому не угожу. Я хворая от природы и потому всегда буду бременем на чужих руках. Конечно, я и теперь не в рай иду, но что же мне делать, друг мой, что же мне делать? Из чего выбирать мне?
В ПАМЯТЬ ВЕЧНУЮ БУДЕТ ПРАВЕДНИК
Пётр Иванович часто ходил к батюшке Григорию за советом, за утешением, с просьбой помолиться и так далее. Пришёл он однажды к батюшке. Сидели, просто беседовали, а он вдруг ему и говорит: «Пётр Иванович, наведи порядок на кухне». И разговору-то никакого об этом не было, и о. Григорий ни разу не переступал порога его квартиры.
Этот случай произошёл незадолго до смерти о. Григория. Как-то раз к нему пришли две женщины, обе в слезах. Почти месяц назад у одной из них сын вместе с женой уехал в Москву, и с тех пор от них не было никаких известий. Обращение в милицию не дало ни каких результатов. Люди посоветовали обратиться к о. Григорию. Батюшка, выслушав рассказ женщин о случившемся, сказал что пропавшие найдутся, но не уточнил, живы ли они, велел только молиться в течение трёх дней и ежедневно класть по 40 земных поклонов. На четвёртый день после этого разговора в квартире о. Григория раздался телефонный звонок, звонила одна из тех двух женщин, что приходили к батюшке: след пропавших отыскался недалеко от Вязников, где они, по-видимому погибли в автокатастрофе и там же были похоронены.
LJ Magazine
2. Я думаю, что чем больше весит душа более 300 грамм, то это лучше. До 300 грамм сразу возвращаются на новую инкарнацию (их сносит). То есть никакого «суда» страшного вовсе и нет. Души не судятся после чистилища. А по ее наполненности или идут выше или возвращаются на обучение снова в АД (материальный мир). Посмотрела твои рисунки. Очень интересно.
Может быть тебе дали символ, что первый уровень снизу ты освоил и тебе вручают результат по этому уровню (первый этаж) — хлеб. Хлеб круглый означает тела в физмире (в скинии Моисея есть даже специальный стол для хлебов в Святая Святых). Причем вручает душа, наиболее стоящая в противостоянии к тебе — теща, и физмир принимает тебя в ее образе.
03 Мар 2019 hiurist 358