Главная / Возврат и обмен товара / Сколько Учавствовало Ликвидаторов В Черно

Сколько Учавствовало Ликвидаторов В Черно

Ликвидационные мероприятия включали две основные составляющие: возведение саркофага над уничтоженным энергоблоком для предотвращения дальнейшего распространения радиоактивных веществ и деактивация уже заражённой территории. Помимо этого на широкую ногу была поставлена радиационная разведка, которой занимались как военнослужащие войск радиационной, химической и биологической защиты, так и гражданские специалисты. Они тщательно проверяли фоновые уровни и уровень заражения почвы и воды во всей зоне отчуждения и за её пределами, именно на основе их данных принимались решения о проведении тех или иных работ и об отселении жителей.

ПУСО по зоне были разбросаны не просто так. Основной каскад состоял из четырёх пунктов: «Копачи», «Лелёв», «Рудня Вересня», «Дитятки». Каждое следующее ПУСО пропускало — дальше от АЭС и все ближе к миру нормальному — только машины со все меньшим и меньшим уровнем радиации на них. Техника порой служила гораздо меньше людей, сотни грузовиков, тракторов, бульдозеров, бронетранспортёров и вертолётов нашли своё вечное пристанище на «могильнике».

Но, несмотря, на обилие новейшей техники, главной движущей силой процесса были люди: специалисты и простые работники, которые своими руками исправляли последствия этой чудовищной катастрофы, не давая разрастись ей до мирового масштаба. Именно они получали свои страшные дозы радиации, хронические болезни, проблемы на всю оставшуюся жизнь. Основная часть работ была выполнена в 1986—1987 годах, в них приняли участие примерно 240 тысяч человек. А всего «чернобыльцами» могут считать себя почти 7 миллионов жителей бывшего Советского Союза.

«Нас одиннадцать человек. Значит, общее время работы — около часу. Работаем. Прибежал водитель ИМРа, пулей влетел через верхний люк в машину, захлопнул крышку. Заурчал мотор. Я послал первого бойца, сделав засечку времени. Он сноровисто поставил контейнер, отбросил крышку, посигналил водителю рукой — можно грузить. Подготовка контейнера заняла всего лишь сорок секунд. Боец вернулся, тяжело дыша от возбуждения. Поразительно, как много пота выделяет человек под влиянием страха».

Ликвидаторы – так называли тех, кто пытался минимизировать последствия аварии на ЧАЭС. Около 600 000 людей со всего СССР могут называть себя ликвидаторами. Самыми первыми на устранении последствий взрыва работали сотрудники станции, пожарные и милиционеры. Все они были обречены. Двое погибли сразу при взрыве, ещё несколько десятков человек умерли в течение нескольких недель после аварии.

Юрий Трегуб: «Освещение на какое-то время погасло, потом восстановилось. Я видел, как Акимов включал насосы аварийного охлаждения. Мне он дал команду вручную включить систему аварийного охлаждения реактора. Но в одиночку этого не сделать. Лишь одну задвижку – вдвоем – и то надо открывать минут 30. Тут я увидел Газина, и мы побежали выполнять команду. Рванули дверь, и нас окатило горячим паром. Похоже, сварит минуты за две. Кинулись назад к блочному щиту. Откуда лилась вода, не понял. Нам требовалось попасть в гидробаллонное помещение системы аварийного охлаждения реактора. Только тут дверь завалило. Выскочили на улицу. Там лежали баллоны, разбросанные взрывом, как спички. Тут я увидел свечение от реактора, напоминающее свет от раскаленной спирали».

Официальное сообщение об аварии от Совета Министров СССР поступило только 29 апреля. Отвечая одному из журналистов, академик Легасов сослался на неожиданность трагедии: «Как специалист и участник событий могу подтвердить – масштабы аварии, ее характер, развитие событий казались невероятными, почти фантастическими. Злого умысла, попытки что-то скрыть не было». Иными словами, не было злого умысла, но была недопустимая растерянность.

Как описано в книге «Чернобыль, Припять, далее нигде…», жители с изумлением рассматривали неестественно блестящие серебром лужи на дорогах, какую-то пыль на едва распустившихся листьях, а в их дома уже настойчиво стучались солдаты и работники милиции. Старики держали оборону в своих хатах, те, кто помоложе, пытались тайком вывезти нажитое имущество, вызывавшее истошный треск дозиметров.

По данным ВОЗ, высокие дозы облучения людей, в основном из числа аварийных работников и ликвидаторов, стали (или могли стать) причиной около 4000 смертей. А ведь многие люди даже не понимали, насколько они рискуют, находясь там. Население Припяти – ближайшего населенного пункта к ЧАЭС – наслаждалось выходным днем: дачники отправились на огороды (шел самый разгар весенних работ), мальчишки бегали смотреть на пожарные машины и «скорые», сновавшие по городу, рыбаки удили рыбу, мамы с колясками гуляли в парке. Слухи были, но их никто всерьез не воспринимал, ведь никто и никогда не рассказывал нашим соотечественникам, чем чреваты аварии на атомных электростанциях. Да это и была первая в истории авария. Лишь через сутки началась эвакуация города.

А вот воспоминания другого бывшего солдата-срочника – Дмитрия Авилова, который служил в этих местах через год после аварии: «На Чернобыле служилось неплохо: нас стали лучше кормить, реже появлялись офицеры. Нет, мы понимали, конечно: радиация, свинцовые трусы и все такое. но ведь не Афган, не стреляли же, – говорит он. – Помню, как я первый раз увидел зону. Нас за три месяца до дембеля по железнодорожным путям перебрасывали через нее на место дислокации – станцию Вильча. Была ранняя весна, где-то еще не успело оттаять, а где-то уже пыталось зазеленеть. Кругом покой и тишина. Я жадно смотрел в окно. Ловил детали, пытаясь разглядеть хоть что-то необычное или даже сверхъестественное. Это же зона! Во мне зудело любопытство экскурсанта. Мы проезжали пустые перроны, улицы, дома, магазины, киоски Союзпечати.

Главным полем битвы с огнем для них, как и для караула Владимира Правика, стала кровля. К месту катастрофы срочно прибыл начальник объектовой части Леонид Телятников, находившийся на тот момент в отпуске. Вместе с подчиненными он более 2-х часов участвовал в борьбе с огнем.

От радиационных ожогов и острой лучевой болезни шестеро огнеборцев СВПЧ №2 УВД Киевского облисполкома по охране Чернобыльской АЭС и СВПЧ №6 по охране г. Припять — Николай Титенок, Владимир Правик, Виктор Кибенок, Владимир Игнатенко, Николай Ващук, Владимир Тишура — умерли в течение нескольких недель. Они получили смертельную дозу облучения — несколько тысяч рентген.

Караул Правика начал работу на крыше машинного зала. Через несколько минут прибыл дежурный караул СВПЧ-6 под руководством лейтенанта Виктора Кибенка. Возглавив звено газодымозащитной службы, он организовал разведку в помещениях, прилегающих к активной зоне реактора. Несмотря на высокий уровень радиации бойцы, следуя за командирами, выполняли свой долг. Расставив ствольщиков на позиции, Виктор Кибенок обеспечил подачу воды на кровлю машинного зала с помощью автолестницы и стационарных сухотрубов.

Руководитель тушения пожара сразу же оценил катастрофичность ситуации. 4-й энергоблок, разрушенный взрывом, горел. Огнем была охвачена кровля машинного зала, пламя быстро продвигалось в сторону 3-го энергоблока. По рации Владимир Правик объявил, что пожару необходимо присвоить повышенный 3-й номер. Огнеборцы насчитали 30 очагов горения в районе энергоблока. Наибольшую опасность представляли машинный зал с масляными системами турбогенераторов и насосов и маслобаками с тоннами горючей жидкости, котельное масло-мазутное хозяйство, кабельные каналы, по которым огонь мог добраться до всех объектов АЭС. Но решающее направление Владимир Правик определил сразу — горящая кровля. Если бы огонь по ней перекинулся на 3-й энергоблок, мог бы взорваться и он.

От института, разработавшего реактор, в комиссию вошёл химик-неорганик академик В. А. Легасов. Вместо положенных двух недель, на месте аварии он работал 4 месяца. Именно В. А. Легасов создал состав смеси (боросодержащие вещества, свинец и доломиты) и рассчитал возможность ее применения для предотвращения дальнейшего разогрева остатков реактора и уменьшения выбросов радиоактивных аэрозолей в атмосферу. С самого первого дня эту смесь забрасывали с вертолётов в зону реактора.

Каждый из тех, кто прибывал для устранения последствий аварии, хорошо представлял, что такое Чернобыль. Герои-ликвидаторы спустя годы нисколько не сожалеют о том, что им пришлось встать против незримого врага – проникающей радиации. Несмотря на проблемы со здоровьем и гибель друзей от тяжёлых болезней. 100 тысяч из них – это представители армии, включая 600 вертолётчиков, сделавших всё, чтобы заставить замолчать аварийный реактор. В состав правительственной комиссии по ликвидации последствий аварии входил академик В. А. Легасов, разработавший состав смеси для забрасывания в зону реактора: песок, борная кислота и свинец. Уже через 48 часов начались работы, для которых были привлечены лучшие вертолётчики, включая отозванных из Афганистана.

Боевая тревога подняла караулы пожарных из Чернобыля и Припяти, первый из которых прибыл на станцию через 7 минут после начала катастрофы. 28 человек бросились на борьбу с пожаром под руководством лейтенантов Владимира Правика и Виктора Кабенка. Обоим по 23 года, но своим примером они вели за собой бойцов, давая чёткие команды и находясь там, где труднее всего. Общее руководство осуществлял майор Телятников, под началом у которого оказалось 69 человек и 14 единиц техники. Практически без средств защиты, имея только рукавицы, каски и брезентовые робы, не используя из-за высоких температур противогазы КИП-5, до трёх ночи пожарные не подозревали о смертельно опасном уровне радиации.

Трагедия на ЧАЭС показала всему миру, что может произойти, если атомная энергия выходит из-под контроля. Она активизировала процесс ядерного разоружения и стала, по сути, началом конца СССР. Но ещё она продемонстрировала мировой общественности мужество и героизм простых людей разных национальностей, вставших плечом к плечу во имя спасения европейской цивилизации. Покончит жизнь самоубийством лидер Коммунистической партии Украины В. В. Щербицкий, способствующий сокрытию истинных масштабов аварии на ЧАЭС, не сможет пережить трагедию учёный В. А. Легасов, чувствуя вину научного сообщества в происшедшем. Но нечего стыдиться тем, кто навсегда останется жить в бронзе и нашей памяти. Вячеслав Кокуба на 25-летие трагедии на Украине сочинил песню «Слава Героям Чернобыля», где говорится о благодарности «тем, кто спасал от трагедии мир, тем, кто сберёг свою честь и мундир».

Интересное: Правила Торговли 2022 Скачать Бесплатно

Для того чтобы сбросить радиоактивный мусор в две лопаты, молодые мужчины с весом защиты 26-30 кг на протяжении 2,5 недели поднимались на крышу, рискуя жизнью и здоровьем. Игорю Костину и Константину Федотову выпало повторить свой маленький подвиг по пять раз. В награду «биороботы» получили армейское удостоверение ликвидатора и премию сто рублей. По прогнозам медиков, каждый пятый из этих ребят умрёт, не дожив до 40 лет. Война с невидимым врагом не закончилась завершением работ по ликвидации аварии на ЧАЭС.

К четырем часам утра пожар удалось локализовать, к шести он был потушен полностью. Теряющие в ходе борьбы с огнём сознание, многие пожарные получили смертельную дозу радиации и были отправлены на лечение в Москву и Киев. Из 13 человек, проходивших лечение в 6-й клинической больнице столицы, 11 скончались. Среди них Виктор Кабенок и Владимир Правик, ставший отцом за месяц до трагедии. Медики утверждают, что выбранная методика лечения доктора Гейла оказалась ошибочной. Профессору Леониду Киндзельскому в Киеве, применявшему собственный способ лечения, удалось спасти всех пациентов. Троим пожарным, Владимиру Правику, Виктору Кабенку и Леониду Телятникову, присвоено звание Героев Советского Союза. Выжить удалось только последнему, дослужившемуся до звания генерала.

Сколько Учавствовало Ликвидаторов В Черно

Утром 26 апреля скончался Владимир Шашенок. Тем не менее, обстановка в медсанчасти стояла относительно бодрая. Лучевая болезнь ещё не так сильно ударила по пострадавшим, кроме того, силы поддерживали капельницы. Многие, в частности Дятлов, вспоминают, что после капельниц такой, казалось бы, желанный сон отступал, и они выходили в коридор, дабы обсудить произошедшее, попытаться понять причины. Обсуждали вплоть до развода по отдельным палатам уже в Москве.

Почему возвращались? Для местных в районах эвакуации построили новые домики, всего почти 42 тысячи. Но качество этих домиков было никудышным. Они промерзали, текли, в итоге многие из поселенных в такое жильё, со временем либо вернулись, либо нашли другое пристанище. Людей селили в Черноземье, Крым, другие регионы. Земледелие там велось совершенно иначе, не так, как в Полесье. Это вызывало дополнительные трудности ведь старикам было трудно с нуля освоить новый способ ведения хозяйства. Кто-то ещё и с соседями не смог устроить отношения. Нередка была неприязнь, презрение по отношению к чернобыльцам.

Помогали пострадавшим и их жёны. Так, к пожарному Василию Игнатенко в Москву приехала беременная жена Людмила. В момент аварии она была на шестом месяце, но мужа бросить не смогла и постоянно за ним ухаживала, обманывая врачей и говоря, что она уже рожала несколько раз. Также поступили и многие другие. Например, жена заместителя главного инженера по эксплуатации первого и второго блоков Анатолия Ситникова Эльвира. Она вообще очень много помогала не только своему мужу, но и многим госпитализированным, постоянно мотаясь по палатам и поддерживая дух, собирая информацию, сортируя хорошую и плохую и аккуратно передавая всем только хорошие новости, поддерживая в пострадавших силы для борьбы за жизнь.

К 14 мая уже умерли семеро работников ЧАЭС, среди которых были и те, кто в ту роковую ночь сидели на БЩУ-4 – Александр Акимов и Леонид Топтунов. Усилиями московских, а позже и американских врачей было совершено уже 18 операций по пересадке костного мозга. А у тех, кто был ещё жив, болезнь продолжала развиваться дальше:

Директор всё той же четвёртой школы Мария Голубенко в повести Щербака благодарит население разных частей страны за то, что люди высылали книги, вещи, игрушки, даже сухофрукты и инжир. Но в то же самое время директор пятой школы София Горская рассказывала о том, что некоторые учителя её школы своих детей бросили.

Герои Чернобыля

В ночь на 26 апреля мирно спали жители украинских городов Припять и Чернобыль, расположенных соответственно в 4 и 18 км от атомной станции, на которой работала большая часть взрослого населения. В щитовой 4-го блока, где проводились испытания реактора № 4, решалась их трагическая судьба на долгие годы. Как определит впоследствии правительственная комиссия, во время проведения испытаний были нарушены допустимые параметры, вызвавшие неуправляемые процессы, повлекшие взрыв реактора. 50 тонн ядерного топлива вырвалось наружу, что в 10 раз превышает показатели печально известной Хиросимы.

Уровень радиации над реактором в 9 раз превышал смертельную дозу, температура воздуха на высоте 200 метров составляла 120-180 градусов. В условиях горячего радиоактивного воздуха и опасности для жизни солдаты практически голыми руками сбрасывали мешки весом 80 кг, а пилоты совершали до 33 вылетов в сутки, сразу получая радиацию в 5-6 рентген. Потребовалось 6 тысяч тонн смеси, чтобы на 35 % снизить выброс смертельно опасных веществ. Среди вертолётчиков есть Герои Советского Союза. Один из них – Николай Мельник, опустивший в реактор с высоты шестисоткилограммовую трубу с измерительными приборами, чтобы узнать природу процессов внутри во избежание повторных взрывов. Эта филигранная операция вошла в историю под названием «Игла».

После двух взрывов с разницей в две секунды (в 1 час 23 мин) реактор оказался полностью разрушенным, вызвав примерно 30 очагов пожара. Операторы станции были первыми, кто не раздумывая бросился с огнетушителями на их устранение. Пока директор В. Брюханов, прибывший в 2 часа на станцию, пребывал в состоянии шока, в электрическом цехе боролись за предотвращение водородного взрыва, которым могло бы накрыть Минск, удалённый более чем на 300 км.

Четыре дня он оставался на рабочем месте, устраняя последствия Чернобыльской аварии и обеспечивая безопасную эксплуатацию первых трёх блоков АЭС. От несовместимой с жизнью дозы радиации Александр Лелеченко скончался 7 мая, уже в двухтысячных получив посмертно звание Героя Украины.

Ликвидаторы: забытые герои Чернобыльской АЭС

Слово «likvidator» происходит от русского «ликвидатор» (что означает «устранить» или «устранить последствия аварии»). Вскоре после взрыва стало ясно, что последствия аварии не могут быть «устранены», а только «уменьшены», однако название уже было в общем пользовании к этому моменту. Название используемое для описания работников, участвующих в очистке, включает: аварийных работников, аварийно-восстановительных работников, спасательного персонала или участников обеззараживания.

Каждый человек должен бросить лопату радиоактивной пыли и затем бежать. Почти все ликвидаторы работавшие на крыше третьего блока, были тридцатипятилетними резервистами призванными служить в Вооруженных Силах для «маневров». Генерал приказал им снять свинцовые листы, покрывающие стены пунктов правительственной подкомиссии, чтобы сделать их рудиментарной защитной одеждой. Эти костюмы не носили больше одного раза: они поглощали слишком много радиоактивности. Некоторые делали свинцовый «фиговый лист», который вставляли между двумя слоями нижнего белья. Они не забыли ни свинцовой кепки, которую носили как головной убор, ни свинцовой мягкой подошвы, которые сунули в свои сапоги.

Многие ликвидаторы в советский период были вынуждены работать в течение определенного периода времени по прямому приказу. Однако тысячи ликвидаторов в основном военные офицеры и квалифицированные специалисты, вызвались принять участие или продлить свою работу после первоначального обязательного срока.

Иногда ликвидаторы ждали несколько часов, прежде чем получить задание на день. Медленно стали формироваться нерегламентированные планы. Военные транспортные средства для снятия препятствий и бульдозеры начали выравнивать сильно облученные и обугленные леса, то есть некогда зеленые растения.

Цифры по количеству ликвидаторов варьируются от нескольких сотен тысяч до почти миллиона человек. Вполне вероятно, что по крайней мере 300 000 – 350 000 человек были непосредственно вовлечены. В докладе Агентства по ядерной энергии приводится цифра «до 800 000». Международная конференция «десять лет после Чернобыля «касается» около 200 000 ликвидаторов», которые работали в Чернобыле в период 1986-1987 годов, и оценивает общее число людей, зарегистрированных как причастных к деятельности, связанной со смягчением последствий аварии на уровне от 600 000 до 800 000 человек.

Атомные люди

«Город был действительно богатый, в квартирах осталось много импортной техники, ковры, хрустали, отличная мебель, — рассказывает ликвидатор. – Вот это все захватывали мародеры и вывозили целыми КамАЗами. Весь этот загрязненный радиацией дефицит должен был попасть в дома граждан всех союзных республик. Когда преступников со смертельным грузом, не побрезговавших наживаться на чужом горе, мы пытались задержать, те открывали огонь, бросали в солдат гранаты и коктейли Молотова».

С каждой командой солдат ходил человек из органов или милиционер. Они собирали деньги, документы, драгоценности. Все описывалось и пломбировалось. Хорошие шубы, ковры резали ножами. Хрусталь сметали с полок на пол и били, чтобы мародеры не вывезли из Зоны и не продали. Авария произошла накануне праздника 1 Мая. Жители города забили свои холодильники деликатесами. Все это протухло, стоял страшный смрад. Эвакуаторам было очень тяжело ходить по квартирам и физически, и морально. Заходишь в чужую квартиру, представляешь, как жили ее бывшие хозяева, видишь брошенные дорогие их сердцу вещи, семейные реликвии, фотографии, детские игрушки. Сердце щемит!

Интересное: Есть Ли Скидка 50 Процентов На Лечение Зубов В Хмао Ветерану Боевых Действий

Через 30 часов после взрыва в Припять (город, где жили работники атомной станции и члены их семей) прибыло более тысячи автобусов, и жителям было объявлено о полной эвакуации из города. Людям пришлось бросить все, что им принадлежало, и оставить позади целую жизнь. Они уже никогда сюда не вернутся…

«А потом мы охраняли мертвые поселки от мародеров, — рассказывает Юрий Лошкарев . – В конце июня нас вывезли из Зоны, мы прошли медицинское обследование: заболевших лучевой болезнью демобилизовали независимо от срока службы, а тех, кто был в норме (я был в их числе), отправили в Чернобыль на второй срок. В августе мы снова оказались в Зоне. Тогда пришлось по-настоящему повоевать! Мародеры, криминальные группировки хлынули в брошенные поселки и главное – в Припять «.

Лошкарев в ходе таких перестрелок был неоднократно ранен, получил серьезные ожоги лица, тяжелую контузию. А какую дозу радиации получил он и его товарищи, чернобылец не знает до сих пор. Это скрывалось очень тщательно – солдатам даже выдавали неисправные и устаревшие дозиметры. В сентябре 1986 года военное подразделение, в котором служил Лошкарев , вывели из Чернобыля и расформировали.

Как велся контроль на участках Средмаша, я вам рассказал. Каждый, кто шел в зону, получал индивидуальный дозиметр. А в армейских подразделениях дозиметры выдавались только офицерам. По показаниям офицеров заносили дозы всей бригаде, с которой он работал. При том, что сам офицер на работу не выходил. Он привозил бойцов и сидел в машине и заведомо получал меньшую дозу, чем ребята, которые работали. А дозу им ставили по нему.

— Все химики знали, куда едут. Ясно было, что призыв по военной специальности. Особо никто не сопротивлялся. Кто не хотел — просто не являлся по повестке. Набор был срочный — кто пришел, тот пришел. Один не хочет, возьмут другого. Из нашего института призвали около 20 человек. Мы все его окончили один-два года назад. А всего из Москвы набрали примерно 150 человек. Мы приехали в Киев, потом нас перевезли в Чернобыль, и с начала июля наш «батальон лейтенантов» приступил к службе (народ подъезжал не одновременно, а по частям).

Иногда бывает, человек отошел на 2–3 метра в сторону от остальной бригады и попал под пятно. Мне надо, во-первых, найти пятно. Во-вторых, если нет пятна, выяснить, почему у него такая большая доза. Ошибка дозиметра или он попросту положил его на броню? Потому что можно было положить дозиметр на гусеницу трактора — их в зоне никто не мыл — и получить большую дозу.

— Формы не было. Когда мы приехали, нам выдали стройотрядовские робы. В них все ходили — и военные, и гражданские. Одежду надо было часто менять, и она должна была быть дешевая и практичная. С объекта выходишь — снимаешь робу, получаешь чистую. Грязную — на дезактивацию или на выброс. Поэтому форму там не носили. Идет человек, и не поймешь, военнослужащий он или нет. Узнать военных можно было только по кепочкам. Если кокарда — офицер. Если звездочка — рядовой. Шиком был танковый комбинезон. Черного цвета, плотная тряпка, очень такой добротный. Но их было мало, поэтому мы их носили в качестве парадной формы. Если мне на блок сегодня не ехать, я могу его надеть и пойти в столовую. Но если на блок, я лучше надену обычную робу.

У нас были ребята из МИФИ, преподавали на кафедре радиационной защиты. Приехали на станцию добровольцами предложить свою помощь. Они давали рекомендации по снятию фона. Не надо, скажем, городить сплошную защиту на каком-то участке, достаточно вот тут площадочку зачистить — и фон сразу упадет. Я ради интереса с ними ходил в разведку несколько раз, они делали так: намечали заранее точки, пробегали по ним, замеряли дозы, находили, откуда идет просвет, а потом высчитывали, где лучше поставить стеночку, где закрыть, а где и почистить.

Сколько Учавствовало Ликвидаторов В Черно

Чудовищные масштабы аварии породили соответствующие последствия. Мы уже видели, как сотрудники ЧАЭС боролись за спасение станции, как припятчане и жители Зоны покидали родные места. Позже они справятся с последствиями пережитого ужаса, но первые дни и месяцы ещё нужно было пережить. Взглянем же вместе с ними в глаза неопределённости, острой лучевой болезни, неустроенности.

Жертвуя своим здоровьем, женщины помогали врачам вытаскивать пациентов с того света. А врачи здесь собрались самые лучшие. Причём прибывали они со всего мира и привозили с собой передовое оборудование. Выжившие добрыми словами поминают ведущих американских иммунологов, специалистов по пересадке костного мозга Роберта Гейла и Пола Тарасаки, прибывших из США при помощи хорошо известного в СССР американского предпринимателя Арманда Хаммера. В те жуткие майские дни было совершено множество операций по транспланцации костного мозга. Для этого лучше всего подходили лишь донорские органы близких родственников – братьев и сестёр. Времени на поиски других доноров попросту не было. Увы, многих жертвы их родственников не спасли.

На следующий день нашла ту клинику, где муж лежал. Конечно, меня и близко не пустили. Я пошла в Минэнерго, в наш главк, и попросила как-нибудь меня пустить в больницу. Мне выписали пропуск.Я стала работать в больнице. Носила ребятам газеты, выполняла их заказы — что-то им покупала, писала письма. Началась моя жизнь там. Мужу было очень приятно, он сам говорил: «Ты обойди всех ребят, надо их подбодрить». А ребята смеялись и говорили: «Вы у нас как мать… вы нам Припять напоминаете…» Как они ждали, что в Припять вернутся, как ждали…Я переодевалась в стерильную больничную одежду и ходила по всей клинике, поэтому меня принимали за медперсонал. Заходишь в палату, а там говорят: «Подними его, помоги, дай ему попить». Я с удовольствием это делала. Меня спрашивали — боялась ли я? Нет, ничего не боялась — я знала только, что надо помочь, и все. Они такие были беспомощные… как они умирали…Эльвира Ситникова. Цитируется по документальной повести Юрия Щербака «Чернобыль».

А задач таких было великое множество. Нужно было как-то организовать снабжение людей, оставивших большую часть денег, документов, лишённых, зачастую, даже заражённой одежды всем самым необходимым. Нужно было как-то начинать выплачивать деньги. Нужно было вывезти детей в лагеря на отдых, подальше от страшного организационного бардака и радиации. Нужно было продумывать организацию посещения Припяти покинувшими её жильцами. Словом, дел было невпроворот. Члены припятского исполкома так и называют этот жуткий период – «война». Они, не понимая, за что хвататься, делали всё подряд, страдая от жуткого стресса, перенапряжения, непрекращающихся упрёков простых граждан, имеющих и не имеющих отношения к Припяти, бюрократии.

Но самое грустное произошло, когда началась работа с материальными ценностями, что было, в принципе, ожидаемо. Здесь очень «помогала» бюрократия. Так при вывозе детей в лагеря существовало строгое требование вывозить только детей, учившихся не в первом и не в десятом классах. Родители были возмущены, и сотрудники исполкома периодически шли на уступки и нарушения инструкций, прописывая неправильные данные. Родители просили отправлять своих детей в крымский «Артек», ведь путёвки выдавались именно туда, хотя существовал ещё один вариант – «Молодая гвардия» в Одесской области.

Как сложилась реальная жизнь главных героев сериала «Чернобыль» Статьи редакции

Александр Акимов — начальник ночной смены четвёртого энергоблока. В трагическую ночь он стоял у пульта и следил за испытаниями — отработкой нештатной ситуации на четвёртом энергоблоке. После того, как наблюдающие поняли, что-то идёт не так и сразу же отключили главный насос охлаждения. Урановые стержни стали нагреваться. Цепная реакция активировалась. Сразу несколько стержней неожиданно опустились в активную часть реактора, однако мощность реактора не уменьшилась. Только после повышения мощности реактора в сотни раз Акимов нажал на кнопку аварийной остановки.

В тюрьме Виктору Брюханову было тяжело. Дурная слава бывшего директора ЧАЭС долетала до мест этапирования гораздо раньше, чем там оказывался сам Брюханов. На главного виновника катастрофы выходила посмотреть вся зона. На зоне Виктор Брюханов начал учить английский язык и читал классиков русской литературы. Его освободили досрочно из-за проблем со здоровьем.

После освобождения в 1991 году Брюханов сразу же поехал в Чернобыль, где его «встретили очень тепло» и предложили место начальником техотдела. В 1995 году министр энергетики Украины Алексей Макушин пригласил его на должность заместителя начальника объединения «Интерэнерго». Брюханов занимался договорами на поставку электроэнергии за границу, побывал в командировках в Венгрии, Японии и Германии. Вышел на пенсию только в 72 года из-за ухудшающегося зрения. На момент выхода сериала ему 83 года.

Незадолго до 30 годовщины катастрофы на YouTube опубликовали видео, снятое неизвестным оператором у Дятлова дома. В нём заместитель главного инженера рассказывает свою версию событий аварии и вновь указывает, что ни в чём не виноват. Дятлов умер от инфаркта в 1995 году, ему было 65 лет.

Большая часть сюжета «Чернобыля» посвящена трагической истории супругов Игнатенко. 27 апреля пожарный Василий Игнатенко и его жена Людмила должны были поехать в Минск, но в планы вмешалась катастрофа на ЧАЭС. 26 апреля в 01:30 ночи Василия Игнатенко вызвали на тушение пожара. Он вместе с шестью пожарными одним из первых приехал тушить радиоактивное пламя. В результате Василий получил сильное радиационное отравление и попал в больницу. Людмила нашла своего мужа в палате спустя несколько часов: он был весь распухший и с красными глазами, его постоянно рвало. Ей приказали не трогать мужа: «Не обнимай и не целуй. Даже не подходи к нему. У тебя есть полчаса». Пострадавших пожарных спецрейсом отправили в Москву в радиологическую больницу № 6. Людмила отправилась за мужем.

Интересное: Сколько времени дается на погашение долга после описи приставами имущества

Авария на ЧАЭС: первые Герои пожарные

Позднее по тревоги были подняты пожарные расчеты из г. Чернобыля, Киева и других районов, командование которыми возглавил майор Телятников. Они без специальных средств тушения пожаров на АЭС, без средств защиты от радиации выполнили свой долг – не дали пожару распространиться на третий блок. Все они получили страшные дозы радиации и умерли мучительной смертью.

Катастрофа на ЧАЭС стала примером техногенной катастрофы не только национального масштаба, в следствии распространения радиоактивного облака на запад-юго-запад, северо-запад, в скандинавские страны, потом на восток последствие катастрофы ощутила не только Эвропа, но и США.

Тишина. Тишина в мертвом городе. «Рассоха» – огромное поле, заполненное рядами изъеденных коррозией грузовиков, пожарных машин, бульдозеров, бронетранспортеров и прочей радиоактивной техники – а посредине, как символ полной безысходности, поникли лопастями вертолеты, которым уже никогда более не суждено подняться в воздух…

Картина на момент прибытия первых подразделений и условия, в которых предстояла работа пожарным, были ужасны: Многотонное сооружение 4-го реактора напоминало консервную банку – крыши нет, часть стены разрушена… На территории погас свет, отключился телефон. Помещения заполняются то ли паром, то ли туманом, пылью. Вспыхивают искры короткого замыкания. Повсюду течет горячая радиоактивная вода.

В кранах была предусмотрена система вытяжной вентиляции с очисткой воздуха, система принудительного охлаждения, а для недопущения повышения нейтронной активности на крыше установлены баки с раствором бора. Размеры саркофага очень внушительны, наибольшая толщина стен – 18 метров.

Почему одни ликвидаторы Чернобыля заболели и умерли, а другие здоровы

— Я окончил Институт тонких химических технологий, военная специальность — радиационная разведка (гражданская — инженер-химик-технолог). Срочную не служил, но у меня была военная кафедра в вузе, я военнообязанный. В июне 1986 года мне пришла повестка. Показал отцу — то ли на сборы, то ли в армию. Батя-химик посмотрел, все понял и сказал: «Ты там поаккуратнее все-таки».

— Всяко было. Ну вот, например, были случаи — у всей бригады 10 рентген, а у одного — 15. Явно что-то не так. Человек с такой выпадающей дозой попадал в первый отдел (он обеспечивал режим секретности), из первого отдела его отсылали к нам. Я брал этого человека, и мы с ним шли по дорожке, где они работали.

Впоследствии метод доктора Гейла официально осудили, в том числе и в США. Оказалось, что он вообще военный физик, решивший таким образом провести эксперимент на живых людях… Совместимость костного мозга не была им проверена в достаточной мере, потому у большинства пациентов он не прижился.

Нагашибай Жусупов был одним из ликвидаторов, призванных в 1986 году для устранения последствий аварии. Он работал на четвертом боксе, одной из самых опасных зон. После распада СССР многие бывшие республики, отделившись, стали награждать ликвидаторов квартирами и иными дарами. Только в Казахстане это делать не спешили. Жусупов так и жил с семьей в общежитии. Его имя было в списке на получение квартиры, Нагашибай ждал 10 лет, а потом его просто вычеркнули.

В правительственную комиссию по расследованию причин катастрофы вошли в том числе и многие ученые деятели, например, химик-неорганик Валерий Легасов, ставший одним из главных героев сериала «Чернобыль». Он практически сразу прибыл на место аварии и провел там 60 дней. После небольшого перерыва – отъезда в Москву Легасов вновь вернулся, в итоге получив серьезную дозу радиации.

Главной задачей было – как можно скорее прекратить распространение радиации. Для этого реактор сначала присыпали свинцом с вертолетов. Далее планировалось строительство саркофага. Чтобы вес специального укрытия не повредил реактор, было решено прорыть под ним тоннель длиной более ста метров.

Всех погибших практически сразу, в течение нескольких недель после аварии, хоронили на Митинском кладбище в Москве. Поскольку даже мертвые тела продолжали излучать радиацию, были приняты меры предосторожности: тела заворачивали в пленку, потом укладывали в цинковые гробы и хоронили. Через несколько дней после официальных похорон могилы дополнительно залили бетоном, однако никто не делал этого на глазах у родных (как показано в сериале «Чернобыль») – это художественное допущение.

Герои Чернобыля

Вместе с тем власти замалчивали последствия катастрофы, и первые публикации в прессе появились лишь спустя 36 часов. Радиационное облако зафиксировали в Европе, а полномасштабная эвакуация населенияиз близлежащей местности, вошедшей в историю как зона отчуждения, ещё не началась. Людей начали вывозить из радиуса тридцати километров после замеров, сделанных военными группы полковника Гребенюка в Припяти. Они не только показали катастрофическое увеличение радиации в течение дня, но и повергли в шок институт атомной энергии абсолютными цифрами. Радиационный фон превышал допустимые нормы в 600 тысяч раз!

В зону борьбы с пожаром была введена специальная техника, а боевые расчёты постоянно менялись, информируя друг друга о происходящих изменениях. Сам командир с каждой группой вновь и вновь оказывался в самой опасной точке, служа примером личного мужества. Это для страны на долгие годы — самый «секретный» подвиг. Героев Чернобыля представляли к наградам, а сорок бойцов-пожарных во главе с командиром окажутся на больничной койке безвестными. В 1994-м, в возрасте 46 лет и звании генерал-майора внутренней службы МВД, Владимир Максимчук скончался, будучи посмертно в 2003 году удостоен звания Героя России.

Больше всего на аварийной станции нуждались в профессионалах. Пожарные предотвращали новый взрыв, откачивая воду под бетонной плитой реактора, шахтёры рыли тоннель длиной 150 м от третьего энергоблока, чтобы установить охлаждающую камеру на жидком азоте, а инженеры Курчатовского института прорезали автогеном уцелевшие стены для определения степени опасности. Вся страна мобилизовалась на оказание помощи пострадавшим районам, создалась фактически фронтовая ситуация. Был открыт счёт для пожертвований, на который в течение шести месяцев поступило 520 миллионов рублей. Завершающим этапом работы по укрощению ядерной энергии должно было стать строительство защитного саркофага для погребения «дымящего» реактора. Аналога такому объекту в мире не было, поэтому те, кто проектировал и строил его в условиях, приближенных к боевым, настоящие герои Чернобыля.

05 Апр 2022 hiurist 40